Эль Бланк - Путь в вечность [СИ]
Ага, спрашиваем! Стра-а-ашно. На этого старка где сядешь, там и слезешь. На Земле он "шикарно" от меня отделывался в этом смысле.
Трусиха! Нельзя так. В конце концов, чего я теряю? Ну, не захочет отвечать и чёрт с ним. В первый раз, что ли? Дав себе мысленный пинок, опускаю руки на колени, открываю рот и привожу решение в действие.
– Тогда, как получается, что Роман – ваш брат?
– Легко, – не раздумывая выдаёт Борис. Что-то он разговорчивый, сегодня. Съел что-нибудь не то? – Мы были генетическими братьями до смены тел. А потом решили, что внешнее сходство для нас совершенно не обязательно. Вот и выбрали разный экстерьер. Кому какой больше понравился.
Пф-ф-ф! Экстерьер, значит? С ума сойти! И вот, скажите на милость, исходя из каких критериев они его оценивают? Личные предпочтения? Если так, то о-о-очень интересные они у них!
– А как же возраст? – осторожно продолжаю выпытывать.
Уголки губ чуть вздрагивают. И чего такого смешного я спросила?
– Столько, сколько лет моему нынешнему организму.
– А вам?
Поза резко меняется. Мужчина чуть поворачивается боком, руки выскальзывают из-за затылка. Голова теперь опирается на согнутый локоть, положенный на спинку дивана. Весёлость исчезает, глаза становятся серьёзными и почему-то очень грустными.
– Уверена, что хочешь знать?
Отрицательно мотаю головой. Нет уж! Лучше не надо. Пусть не отвечает. А то меня ещё кондратий пристукнет. И так понятно, что ох, как немало!
Можно подумать, что у меня других вопросов нет.
– Борис, – медленно выдыхаю, – а зачем тогда… я не понимаю…
Замолкаю, соображая, что надо бы помягче сформулировать вопрос.
– Что именно? – интересуется Борис.
– Ну… к чему вам такие отношения? Зачем нужно было меня целовать?
– Что значит, зачем? – растерянно уставляется на меня, хлопая тёмными ресницами. – Разве это настолько трудно понять?
Вот спросил! Я мотаю головой, показывая ему, что да, я не въезжаю, и нечего на меня так смотреть! Да откуда я знаю, как он это всё воспринимает? Ко всему прочему, разве можно догадаться, что там выкручивает их заумный инопланетный разум! Тут и с людьми-то не всегда получается угадать.
– Так. Хорошо… Гм-м… – он задумывается на минуту. – Представь себе бабочку, которая помнит, что когда-то она была… ну, например, человеком. Которая знает чего она лишена и которая прекрасно осознаёт, что она получила. Но ничего из того, что притягательно для других бабочек ей не чуждо. Ей так же нравится летать. Ей нравится нектар. Ей нравятся другие бабочки. Верно? – Борис усмехается.
– Вы хотите сказать, – округляю глаза, – что оказавшись в этом теле, становитесь человеком по-настоящему?
– Мой пример крайне упрощённый, но ты правильно его поняла. Да, я помню, что я был старком. Я помню, что мне было необходимо тогда, но поверь, весьма смутно. Потому что это совсем не то, что нужно моему нынешнему организму. А он оказывает своё влияние, формирует другие потребности, иные предпочтения и моё сознание вынуждено подстраиваться под них. Я такой, какой я есть сейчас.
Логично. Но разве не проще для этого использовать женщин, таких же как они сами? Хотя… А ведь я пока видела на корабле только мужчин. Может у них особей противоположного пола просто нет? Ох, как же это мне не нравится…
– Мне понятны физиологические…гм-м… потребности, но… психологически, мы ведь совсем разные. Почему же вы не хотите, раз уж… э-э-э, – я начинаю мяться, как школьница на экзамене, к которому не готова, потому что не знаю как деликатно можно это сказать. – Раз уж есть такая необходимость… Можно же использовать для этого… ну-у-у… подобных вам? Я имею в виду, женщин… кх-м… с таким же разумом. Это ведь проще.
Пока я произношу эту сложную тираду, снабжая её весьма "содержательными" звукосочетаниями, Борис не отрываясь, сосредоточенно и с явным напрягом смотрит мне в глаза. Может не стоило спрашивать его об этом? Вон опять молчит. И хмурится. И непонятно – ответит или нет.
– Мы решили не выращивать тела женского пола, – нехотя выдаёт, наконец. – Какой в этом смысл, если у наших изначальных тел нет диморфизма и все старки внешне одинаковы?
– То есть… Вы… Старки… Э-м-м… – я ошалеваю от нюансов биологической организации, снова теряя способность к внятному высказыванию своих мыслей. – Гермафродиты?
– Не совсем так, – морщится от моего умозаключения Борис. – Просто нет пола и всё.
– А как же размножение? – встаю в ступор окончательно.
– Вот они! – фыркает этот непонятный субъект, демонстративно закатывая глаза к потолку. – Типичные земные стереотипы! Вероника! – колючий взгляд снова впивается в моё лицо. – На вашей планете для осуществления процесса образования новых особей сформировалась двуполая система. Но это не значит, что так будет везде! К тому же, мы уже давно просто меняем тела, выращивая новые. И необходимости увеличивать численность у нас не было, – он резко замолкает, с каким-то непонятным выражением взглянув в иллюминатор, и добавляет тихо: – До некоторых пор.
Подозрительное уточнение. И хотя я так и не поняла, как именно появляются новые старки, настаивать на продолжении не рискую.
– Но если вам безразличен пол, – от абстрактных проблем, возвращаюсь к животрепещущему вопросу, – почему выбрали именно мужской тип?
– А вот этого тебе знать не нужно, – категорично заявляет мужчина, неопределённо мотнув головой.
Ага. Предсказуемо. Ну а чего я ждала? Он и так рассказал много. Очень много.
– Может, теперь ты ответишь мне? – неожиданно возвращается к началу нашей беседы. – Твоё отношение изменилось?
И что? Снова говорить ему "не знаю"? И врать не хочется, и правду выкладывать тоже.
Любопытно, а он-то что-нибудь ко мне чувствует? Или просто, как у большинства земных мужчин, на присутствие рядом женщин срабатывает вполне объяснимый, природный рефлекс?
– Разве для вас это так важно? – закидываю наживку. Нужно же прояснить этот вопрос.
– Очень, – клюёт на крючок Борис. – Я не хочу, чтобы наши отношения менялись.
Так. Понятно, что ничего не понятно. Естественно, что не хочет. А причина?
– А если я этого не хочу? – иду ва-банк.
– Вероника, – быстрым движением прихватив и сжав мою ладонь, мягко начинает уговаривать мужчина. – Ну подумай! Тебе самой будет проще, если мы будем вместе. Ты же понимаешь, что от твоего душевного состояния зависит, насколько успешным будет наше исследование. Тебе нужно научиться расслабляться. А если ты всё время будешь бояться, дёргаться, переживать, разве у тебя что-нибудь получится?
Ёшкин кот! У меня слов нет. Я тут, влюбленная дура, сижу развесив уши, на которые мне изящно так, уже с полчаса лапшу вешают, а он даже не скрывает, что видит во мне всего лишь объект для получения нужной информации, ну и приятного времяпровождения, заодно.
Как похожа его позиция сейчас на ту, которой этот субъект придерживался на Земле. Всё, ради достижения цели. Никаких преград и моральных терзаний. А я думала, он изменился… Наивная идиотка.
Так. Как там говорится – спасение утопающих, дело рук самих утопающих?
– Я прекрасно обойдусь без подобных способов расслабления, – мрачно заявляю. – Мне это не нужно.
– Уверена? – отрывисто спрашивает, выпуская мою руку.
– Абсолютно, – киваю утвердительно. – Обещаю, что вашим исследованиям ничего не помешает. И моё душевное состояние на результате не скажется. Я постараюсь, чтобы вы получили нужные данные как можно быстрее и вернули меня домой.
После моих слов Борис откидывается на спинку дивана и с минуту внимательно изучает моё лицо.
– Хочешь сбежать? – пристально смотрит в глаза. – Не отпущу. Ты останешься.
Что?! От неожиданного заявления, я даже дышать перестаю. Сижу и глазами хлопаю, пока до меня не доходит, какие проблемы меня ждут в свете подобного утверждения.
– Нет! – восклицаю, отшатываясь от него и пытаясь вскочить с дивана. Не позволяя сбежать, мужчина сгребает меня в охапку и бесцеремонно притягивает к себе.
– Сказал же, не отпущу!
– Нет! Я не хочу! – задыхаясь, я пытаюсь его оттолкнуть, но увы, безрезультатно. Мы это уже проходили.
Меня роняют спиной на диван, нависают сверху и неумолимо продолжают:
– Ты будешь со мной, потому что я этого хочу.
Зажимаю уши руками и зажмуриваюсь. Всё! Хватит!
"Твоё сопротивление бессмысленно".
Его голос раздаётся прямо у меня в голове. Точно так же, как когда говорили Саарак и Трокстар. Разве что шипения и треска нет, звук чистый, словно наяву. Потрясённая этим фактом, я вздрагиваю и распахиваю глаза.
Лицо Бориса оказывается совсем близко над моим. Он смотрит на меня своими карими глазами, его рот плотно сжат, губы не шевелятся, а я слышу то, что он говорит:
"Бессмысленно, потому что я всё равно сделаю так, как мне нужно. Даже если для этого придётся тебя ломать".
Он наклоняется ещё ниже и впивается своими губами в мои. Грубо, жёстко, совершенно не заботясь о том, что причиняет мне боль. Не ожидая такого развития событий, ошарашенная его заявлением, я даже не сразу осознаю, что происходит. А когда до меня доходит…
